Скрипичных дел мастер

К нам в редакцию пришло письмо: «Здравствуйте, уважаемая редакция газеты «Слава труду». Уже не впервые натыкаюсь на такой интересный факт: в Бахчисарае жил и изготавливал скрипки скрипичных дел мастер Иван Федорович Варычев. В интернете в магазинах до сих пор продаются скрипки б/у его изготовления и при этом подписано, что скрипка была изготовлена в Бахчисарае. Интересно было бы подробней узнать об этом: кто такой Иван Варычев, где жил и работал в Бахчисарае и т.д. Может быть, у газеты есть возможность напечатать статью об этом известном в музыкальных кругах человеке. С уважением, В.К.»

Скрипичных дел мастер 2

Действительно, в интернет-магазинах продаются его скрипки до сих пор. И судя по цене в 2 тыс. долларов, они по-прежнему ценятся среди музыкантов. Разыскать информацию о человеке с необычной судьбой – такая задача всегда интересна для нас. Хотя она и не всегда бывает простой. Мы занялись поисками людей, которые знали Ивана Федоровича Варычева. Благо, город у нас небольшой и многие друг друга знают. Итак, музыкант. Первым делом обратились в музыкальную школу. Там узнали печальную историю, о том, что мол, да, был такой человек, но в 90-х годах прошлого столетия его избили бандиты, и он умер. Поговорили с ветеранами службы МВД, можно ли как-то узнать подробности этого дела, оказалось, все слишком сложно. «У нас таких событий в те годы за месяц происходило десятки». Снова обратились в музыкальную школу к старожилам. И вот, наконец, Нина Дмитриевна Горохова разыскала человека, который дружил с Иваном Федоровичем Варычевым. Им оказался скрипач, в прошлом преподаватель Бахчисарайской музыкальной школы и работник Министерства культуры Рустем Халилович Сулейманов, который поделился воспоминаниями о своем старшем друге. Ниже приводим его рассказ.

«Когда в 1989 году я переехал в Бахчисарай, пошел работать преподавателем в музыкальную школу. Однажды у меня расклеилась скрипка, а мне ученики рассказали, что у нас в городе есть мастер, который чинит инструменты. И я решил с ним познакомиться. Он жил на ул. Басенко в доме под скалой. Там же у него была и мастерская. Иван Федорович был тогда уже в возрасте. А мне было лет сорок. Я представился учителем ребят, которым он чинил скрипки. Он завел меня в свою мастерскую, но принял сухо, я ведь был чужим человеком.

Я к нему стал иногда приходить, потому что сам по себе я человек любопытный, и меня интересовала его работа. Но он не работал, когда я к нему приходил, был человеком закрытым. Потом я узнал, что многие пытались научиться у него, но он никого не учил. Потихонечку он стал ко мне привыкать. Стал работать при мне.

А мне очень понравились инструменты, которыми он работал, особенно рубаночки. Я видел и раньше Скрипичных дел мастер 1инструменты, которыми чинят скрипки, в консерватории нас этому учили, но таких не видел нигде. Я попросил у него эти рубаночки, чтобы заказать такие себе, но он не дал. «Эти рубаночки я покупал в Большом театре», - сказал он ревниво и даже цену назвал. Инструменты он свои очень ценил и не доверял никому, видимо, у него был какой-то негативный опыт. Но однажды, когда он вышел, я взял лист, карандаш и быстренько сделал эскиз одного из рубаночков. Передал эти чертежи своему хорошему другу и слесарю Ризе, попросил его сделать мне несколько трубочек из «нержавейки», разного размера, болванки. Он сделал. Я днями и ночами работал, делал рубаночки, так меня это увлекло. Семь рубаночков сделал и принес Ивану Федоровичу, показал.

Он посмотрел, удивился: «Не может быть! Я не умею их делать! А ты сделал! Понятно, руки у тебя растут откуда надо. Я тебя буду учить». Получилось так, что это было как будто мое испытание. Он оценил мое стремление и упорство. Так началась наша дружба.

В то время скрипки он уже не делал. К нему приносили советские фабричные инструменты . Они были «дубовые», на фабрике их просто «клепали», а он их перестраивал. И тогда они начинали звучать. Он был хорошим мастером. К нему приезжали не только из Крыма, но и из Москвы и со всей России. Он был известным мастером в кругах мастеров бывшего Союза. Работая вместе с ним, мастера заинтересовались и мной как его учеником и скрипачом и ввели меня в Союз мастеров России.

Много он о себе не рассказывал. Я так понял, что он самоучка. То есть нигде не учился. И скрипачом не был. Я могу ошибаться, но, по-моему, он в прошлом был летчиком.

Однажды он мне показал инструменты, которые сам сделал и очень ими дорожил. Это были скрипка и альт. И попросил меня поиграть на скрипке. Сам он не владел инструментом, так чтобы играть на нем свободно. Я стал играть Баха, «Цыганские напевы», и он попросил сыграть «Чардаш». Это его впечатлило, и мы подружились еще больше. Он часто звонил мне, звал работать вместе с ним. Мы разбирали скрипочки и настраивали их вместе.

Однажды он подарил мне инструмент, с помощью которого он настраивал деки скрипки. До этого я видел, как мастера просто берут пустую деку и как-будто простукивают ее. Для меня это всегда было загадкой, как можно что-то из этого понять. Он же вставлял деку в инструмент и проводил по ней смычком и она издавала звук. Он доводил ее до определенной ноты и откладывал, брал вторую деку и проделывал то же самое. Само дерево должно было звучать на определенной ноте. Точно такой же инструмент Иван Федорович сделал и подарил мне.

Что произошло под конец его жизни... К нему забрались воры, украли у него две скрипки и стали его душить. Он смог освободиться, выскочил в окно и спасся. Но с тех пор он стал как будто «гаснуть», ему становилось все хуже и хуже. Он заболел, попал в больницу. Я его навещал. Бандитов нашли. Они на ул. Затрубченко воровали ковры и убили хозяина. Их поймали. Видимо, не только мне он показывал эти скрипки и поделился, сколько они стоят. Как обычно бывает? Слух прошел и воры позарились на легкую добычу.

А он после этого случая упал духом. Его жена умерла раньше. И за ним некому было ухаживать. Он долго лежал в больнице. Через некоторое время он умер. Я был у него на похоронах. Познакомился с его дочерью и внуком. Внук тоже был музыкантом, что-то пытался делать. Скрипки деда забрал, наверное, он. С ним мы тоже контактами не обменялись, потерялись со временем. А от Ивана Федоровича у меня остались на память только вот эти инструменты и хорошая память. Он был хорошим мастером и бескорыстным человеком.

Светлана НИКИТИНА.